Том 4. Стихотворения 1930-1940 - Страница 42

«Вспомни!»
Мать не вспоминает:
«Муж был строгий – кто не знает!
Я при нем была глупа.
Что меня вам врать неволит?»
Сыновей старуха молит,
Чтобы вызвали попа:
«Пусть живая в землю лягу!
При народе дам присягу!»
«Присягай!»
Явился поп.
Собрался народный скоп.
В виде жалостно-убогом,
Вся в кровавых синяках,
Бабка хрипло – «ках! – ках! – ках!» –
Пред людьми и перед богом
Поклялась, держась перстом
За евангелье с крестом:
«Вот подохнуть мне до срока!..
В сыновьях не видеть прока!..
Как на страшном вот суде!..
Клад лежит не знаю где!»
«Так божиться ей к чему бы?
Бабка явственно не врет!»
Загудел кругом народ:
«Зря сынки-то, душегубы,
Мать терзали на куски!»
Клим и Пров кусали губы
И скребли себе виски
От досады и тоски:
Что ж выходит? Дело ясно:
Мать свою они напрасно
Дули, гнули вперегиб.
Клада нету! Клад погиб!
Вдруг – у всех распухли уши! –
Объявилась – от Марфуши! –
Удивительная весть:
В избу хоть и не входила,
Внучка деда подследила
И видала чрез окно,
Как и долго и смешно
Над лаптями он возился,
Как кому-то он грозился,
Собираясь их надеть.
Как обмотки стал вертеть,
Задыхаясь от натяжки,
Как под них совал бумажки –
По одной, по две, по три…
«На, холера! На, смотри:
Не такой ли размалевки?»
«Вот такие!»
«Сторублевки!»
Чувств своих не поборов,
Завопили Клим и Пров:
«Что ж ты раньше, дрянь, молчала?»
«Знать бы это все сначала!»
«Ладно. Знаем, наконец:
Деньги в гроб унес отец!»
Пров и Клим в одно мгновенье
Тут же приняли решенье –
Вскрыть могилу.
«Стоп! Нельзя!»
Поп сказал, крестом грозя:
«Святотатство!.. Прегрешенье!..
Кто позволит?!»
Разрешенье
На каких искать путях?
Клад – в могиле, на кладбище,
На ноге, поди, по тыще! –
У покойника… в лаптях!
Что тут было! Что творилось!
Что тут только заварилось!
Брату брат – смертельный враг,
Брат от брата ни на шаг.
Брат родной следит за братом,
Как за лютым супостатом:
На кладбище шпарит Пров,
А уж братец – будь здоров! –
Из куста ему навстречу, –
Жди того, что вступят в сечу,
Ухватясь за топоры!
Всполошились все дворы,
Всем не елось и не спалось,
Об одном везде шепталось:
«На кладбище у куста,
У отцовского креста
Братья кончат дело скверно,
Перережутся, наверно!»
«Чтоб беду предупредить,
Надо стражу нарядить!»
У Авдеевой могилы,
Прихватив с собою вилы,
Клад могильный сторожа,
Заходили сторожа;
Сбоку Клим и Пров ходили,
За охраною следили, –
И на весь на этот сбор
Поп глядел через забор:
«Проморгал какое дело!»
У попа в башке гудело.
Он не долго здесь торчал,
К благочинному помчал.
Долго батюшки грустили:
«Экий случай упустили!»
«Сторожат?»
«И день и ночь».
«Кто сумел бы нам помочь?»
«С кем-то надо нам совместно…»
«Кто решится?»
«Кто? Известно!
Нам поможет становой:
И подлец, и с головой!»
Покатили к становому.
Разговор по-деловому
Был поведен становым:
«Вот вы с делом каковым!..
Что ж! Не прочь я… от дележки.
Устраню крестьян от слежки
И, убрав народ, семью,
Стражу выставлю свою».

Становой в село примчался,
Расшумелся, раскричался:
«Беспорядки тут? Разврат?
Искалечил брата брат!
Сторожить могилу стали!
А причина не пуста ли?
Может, все – ребячий бред!
Налагаю мой запрет!
Сыновей и вашу стражу
Я отсюдова спроважу.
Эй, урядники! Гони!
Разберемся тут одни!»
«Разберутся, крокодилы!»
Отшатнулася толпа.
Лишь остались у могилы
Становой и два попа
Да урядников четверка,
А народ вдали: галерка.
Тут урядники в момент
– Преогромнейшие каты! –
В ход пустили инструмент,
Припасенные лопаты.
Через час был гроб открыт,
Наверх вытащен и вскрыт.
Над покойником зловонным
С видом этаким законным,
Как голодных три клопа,
– Чай, добыча неплохая! –
Наклонилися, чихая,
Становой и два попа,
Быстро лапти размотали,
Все бумажки подсчитали:
«Всё ли?»
«Всё! Покойник гол!»
А для Фролов и Микол,
Подозвав народ поближе,
«Подписавшиеся ниже» –
Попик, местный богомол,
Становой и благочинный –
Очень ясный и не длинный
Огласили протокол:
«Дня, и месяца, и года
При стечении народа
И в присутствии особ
Был раскрыт такой-то гроб.
Труп лежал горизонтально
И, осмотренный детально
От волос и до ногтей,
Оказался… без лаптей,
Слух кощунственно-преступный,
Что в лаптях-де клад был крупный,
Не основан ни на чем,
Что скрепляем сургучом».

Поплелся народ с кладбища.
Поплелися Клим и Пров.
«На ноге на каждой тыща!»
«Нет лаптей! Ищи воров!»
Толковали, горевали:
«По закону своровали!»
Ночь пришла – темна, слепа.
Спал народ. Как ночевали,
Спали ль Клим и Пров? Едва ли!
Злость их грызла до пупа.
И не спали – то ж примета! –
Пировали до рассвета
Становой и два попа.

3 Кулацкие песни

Признать ли повесть однобокой?
Нет, верно выявлены в ней