Том 4. Стихотворения 1930-1940 - Страница 38

Хр-р-р-р!.. Порастай, хозяйство, мхом!..
Хр-р-р-р!.. Дали бабам своеволье…»
Пахом ругался сквозь дрему,
Ворочаясь как на уголье.
Проснувшись, вглядывался в тьму,
И все мерещилось ему,
Что домовой скулит в подполье.
«Скулит!.. Известно, почему!..»

4

Потерял Пахом охоту
Приниматься за работу.
Женка с дочерью одни
Выполняли трудодни,
Все наряды отбывали,
От других не отставали,
Становились впереди.
У Пахома ком в груди.
Он слоняется понуро,
На людей глядит он хмуро,
В двор уходит от ворот,
Коль завидит, как народ,
Особливо парни, девки,
Жадно слушают припевки
Озорного паренька,
Балагура-шутника,
Силуяна-гармониста,
Как засвищет он в три свиста,
Как Пахому он вдогонь,
Растопыривши гармонь,
– Чтоб те, черту, впасть в сухотку! –
Загорланит во всю глотку:

Как весна-то верх взяла
Эх, да над морозами,
Три деревни, два села
Сделались колхозами.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела!
Сделались колхозами.

В нашем доме кавардак,
Спорят стены и чердак,
Спорит ложка с черепком,
Спорит баба с мужиком.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Спорит баба с мужиком!

Вот так раз!
Вот так два!
Бабе муж не голова,
Баба-сельсоветчица
Мужу не ответчица.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Мужу не ответчица.

Все девчоночки у нас
Настоящий ананас,
Прянички медовые
Четырехпудовые!
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Четырехпудовые.

Только я один зачах
На девических харчах.
Мне бы к пряничку охота,
А у пряничка работа.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела
Замечательные!

Как за тракторным рулем
Сидит девка королем,
На слова задириста,
Очень бригадириста.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Очень бригадириста.

Ходит дядюшка Пахом
В настроеньице плохом,
В настроеньице плохом,
Весь обросший лопухом.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Весь обросший лопухом.

Как у дядюшки Пахома
Заварилась каша дома:
Дочь, Танюшу, маков цвет,
Членом выбрали в совет.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Членом выбрали в совет.

Дочь, Танюша, маков цвет,
Девятнадцать Тане лет,
Девушка сурьезная,
Оченно занозная.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Оченно занозная.

Дочь отца – стыда в ней нету –
В сельсовет зовет к ответу.
Чтобы дочь, да чтоб отца!..
Дождался Пахом конца.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Дождался Пахом конца.

Дождался Пахом конца.
Ходит вроде мертвеца
С тяжкой раной ножевой,
Матерится ж, как живой.
Фу-ты,
Ну-ты,
Вот дела:
Матерится, как живой!

5

У Пахома от досады
Сердце ходит ходуном.
Все он слышит из засады,
Притаившись за окном.
Озорному Силуяну
Уж загнул бы он ответ.
Хоть парнишка-то… не спьяну
Он горланит, что Татьяну
Членом выбрали в совет.
И Пахом признать стыдится,
Что он дочерью гордится.
Повстречается Егор,
Будет новый разговор.
Дочь свою хулить не гоже,
А хвалить… обидно тоже.
Смех обидней, чем укор.
«Обсмеет меня Егор,
Петуха и кур вспомянет,
Скажет, дочь меня-де тянет,
Я ж – хочу аль не хочу –
Уж по-бабьи лопочу!»

Но Пахом и впрямь, одначе,
Стал смотреть на баб иначе,
Без ругни и воркотни,
У Пахома трудодни
Накоплялись, прибывали.
Мужика не узнавали.
Силуян порой чудил,
Что Пахом «перебродил»:
Превратись «из квасу в пиво»,
Стал колхозником на диво.
У Пахома все в дому
С новым ладом так сдружилось,
Что Пахому самому
Было чудно: «Не пойму,
Как все это так сложилось?»
День закончив трудовой,
Засыпал он всем довольный,
Позабывши, есть живой –
Иль ушел жилец подпольный:
У него под головой
Не скулил уж домовой.

6

Был домовой в былые годы
Персоной главною в дому.
Живя в грязи, в чаду, в дыму,
Свои жестокие невзгоды
Народ приписывал ему.
Ему почтенье выражали,
Его молили, ублажали,
С ним заключали договор.
Чтоб он берег и скот и двор.
Но домовой всегда и всюду
Нуждой измаянному люду
Так заворачивал дела,
Что, глядь, густая паутина
Бесхлебный закром заплела, –
Глядь, и того страшней картина,
Лихая выпала година,
Все подмела ее метла:
Во рву последняя скотина,
И двор весь выгорел дотла!
Народ испуганно судачит:
Хозяин был не к месту, значит,
Что невзлюбил-де домовой
Его фигуры горевой,
Что, как ни мало в том веселья,
Необходимо поскорей
Искать другого новоселья,
Где домовой авось добрей.
Чур! Заметися, след, порошей!
Шли погорельцы с жалкой ношей,
Тащили скарб последний свой.
Но беднякам нигде хороший
Не попадался домовой.

Томяся в горестном уделе,
Не понимал народ простой,
Что домовой на самом деле
Был только выдумкой пустой,
Плодом догадки суеверной,
Зло-беспросветной темноты,
Крестьянской страшной, беспримерной,
Непобедимой нищеты.
И лишь когда крестьянин бедный
На путь советский, путь победный,
Ногою твердою вступил